Книга Прах и камень  - Эрика Адамс

– Взгляни на меня, – требует Он.

Теперь его голос не звучит так гулко, а кажется гораздо более приятным и высоким. Я глубоко вдыхаю и медленно поднимаю взгляд, поражаясь увиденному. Я ожидала увидеть кого угодно: бесплотного духа или злобного монстра, уродливого демона из страшных легенд, но только не высокого, могучего мужчину с длинными чёрными волосами, разметавшимся по плечам. Смуглое лицо правильной вытянутой формы с тонкими чертами и пухлыми по-девичьи губами очень привлекательно. Только тёмные глаза под чёрными бровями блестят чересчур ярко и красноватый отсвет в глубине зрачков пугает, но он гаснет. И я ловлю себя на мысли, что это было всего лишь отражение яркого пламени костра, и ничто иное.

– Подойди ближе, Аврелия, – голос звучит вкрадчиво, опутывает мягким шелестом и заставляет сделать пару шагов навстречу ему. Он улыбается и сокращает оставшееся расстояние между нашими телами, привлекая меня к себе на грудь. Его руки обхватывают меня и прижимают к себе, а твёрдые ладони оглаживают мою спину.

– Аврелия, – протяжно повторяет он, а его голос проникает в мои уши и задевает какие-то струны внутри меня.

– А как мне тебя называть? – решаюсь задать я вопрос, и на мгновение он замирает, поражённый моими словами, наклоняет голову, улыбаясь:

– Как угодно. Господин. Князь. Рикс.

Ни одно из произнесённых им слов не является именем, как и названное последним. Рикс или Царь. Так иногда величают предводителя, желая польстить ему. Всё это не имеет значения, но мне нужно обозначить его для себя хоть как-то, потому я называю его про себя именно так, Рикс.

– Твоё тело знает, что такое мужская ласка, верно? – спрашивает Рикс, наклоняясь ко мне, жарко шепча на ухо, и задевает горячими губами нежную кожу шеи, – это чувствуется на расстоянии и манит, словно аромат экзотического цветка, которым наслаждались издали, но не решались сорвать. А я сорву.

С этими словами он накрывает полушария груди и сжимает их резко, до боли. Я охаю и пытаюсь отстраниться, но он не даёт этого сделать – перемещает одну руку на спину и вжимает стальной хваткой в себя. Его губы бродят по нежной коже шеи, и каждое прикосновение задерживается на пару мгновений дольше, чем предыдущее. Следом по коже проходится горячий язык, оставляющий на ней влажную дорожку. Меня трясёт словно от озноба, но виной тому не холод, а неприкрытая животная чувственность этих наглый касаний, их обнажённая страсть.

– Тебе понравится, Аврелия.

Рикс отрывается от шеи и выдыхает эти слова прямо мне в губы, прижимаясь к ним своими. Дёргает меня на себя и несколькими толчками языка проникает внутрь, захватывая всё пространство моего рта. Его язык молниеносно обводит губы с внутренней стороны и тут же жадно касается нёба, скользит дальше, ударяя по кончику моего языка. Его язык дразняще доходит до самой глубокой точки, едва не лишая меня возможности дышать. Затем Рикс медленно отодвигается и застывает совсем близко, удерживая меня, порочно лижет мои губы и смеётся.

– Тебе понравится, – повторяет он, осматривая меня словно собственность, отмечая взглядом натянувшуюся ткань на груди и раскрасневшееся лицо, – ты будешь стонать подо мной и умолять не прекращать до самого рассвета.

Я хочу опровергнуть его слова, но не могу ничего вымолвить, понимая, что тело дрожит, как натянутая струна и реагирует на его близость, ожидая действий с его стороны.

– Подними платье, – велит он, и мои руки послушно подтягивают ткань наверх, – держи ткань одной рукой, а второй коснись себя.

На его губах играет сластолюбивая улыбка. В моей голове испуганно мечется мысль о том, что нужно сопротивляться наваждению и пороку, что жаркими волнами топят меня. Но всего одно касание его губ к моим – и я послушно исполняю приказ. Одна моя рука застыла с высоко задранным подолом, а пальцы второй руки уже накрыли выступающую плоть и медленно ласкают её кончик, посылая яркое наслаждение нестись вместе с кровью. Мой рот не в силах сдержать стонов, и они вырываются из глотки прямо в его услужливо подставленный рот. Рикс ловит их и поглощает, словно дыша ими вместо воздуха и распаляя этим меня ещё больше. Движения пальцев становятся всё быстрее, пульсация нарастает, и когда мне кажется, что я вот-вот сорвусь вниз, меня останавливает его голос:

– Довольно!

Всего несколько букв – и рука неподвижно застыла, не в силах более шевельнуть и пальцем. Моё тело крутит от возбуждения, не нашедшего выход. Внизу жарко и влажно бьётся желание, но я стою, словно каменное изваяние, умоляюще глядя на него. Понимаю, насколько жалко выгляжу со стороны и презираю себя за это, тем не менее жаждая его позволения завершить начатое.

– Достаточно, – протягивает он, широко улыбаясь, – иди к костру. И продолжим позднее.

Глава 12

Я бреду как во сне, всё ещё находясь под тлетворной властью его чар, и опускаюсь на расстеленный плащ. Хочу подцепить наваждение и сбросить его пелену с себя, словно лишнюю одежду. Но оно придавливает меня к земле и крепко опутывает меня, затягивая узлы на коже тем сильнее, чем я больше пытаюсь избавиться от него. Оно причиняет сильную боль и раздаётся набатом в моей голове, оттого мне не остаётся ничего иного, кроме как подчиниться ему.

– Правильное решение, – мягко говорит Рикс, укладываясь рядом, – тебе не хватит сил. И не стоит даже пытаться. Лишь испортишь красоту и растратишь себя. А мне бы не хотелось лишаться такого удовольствия.

Его рука касается моего лица, проводит по чёрным треугольникам, оглаживая их, и всё это время на его лице играет самодовольная улыбка.

– Пей, – он откупоривает кувшин, протягивая мне.

– Я не голодна.

– Смертные всегда голодны и хотят пить, – возражает Рикс.

Но я отрицательно мотаю головой, и тогда он сам прикладывается к широкому горлу кувшина, делая пару глотков, а потом сплёвывает в сторону.

– Мерзость… Но смотри…

Рикс поднимается на ноги и лёгкой походкой направляется к клетке, с улыбкой оборачивается ко мне и спрашивает:

– Ты не голодна и не испытываешь жажды, а что насчёт них?

Рикс останавливается неподалёку от прутьев и манит движениями пальцев девушек, сидящих внутри. Они поднимаются и послушно льнут к прутьям. Ещё одно движение тонких сильных пальцев – и девицы протягивают руки сквозь прутья, жадно хватая ладонью лишь пустой воздух. Потому что в самый последний момент Рикс изящным движением отступает и водит в кувшином в дразнящей близости. Руки девушек со скрюченными пальцами, сжимающимися и разжимающимися так быстро, что мельтешит перед глазами, вселяют страх в моё сердце.

– Как ты думаешь, до чего сильно им хочется пить?

Рикс забавляется и смачивает руку в вине, поднося пальцы к клетке, а Невесты, воя, словно обезумевшие, кидаются наперебой к его руке. Они визжат и начинают драться за возможность облизнуть его пальцы, машущие перед их лицами, искажёнными невероятной злобой и ненавистью. В темноте не видно выражения их глаз, но кажется, что из них пропала всякая осмысленность, а лица, на которых пляшут красноватые отсветы костра, придают им демоническое выражение. В тесном пространстве клетки затевается драка, слышится треск разрываемой ткани и удары, злобная ругань…